Анатолий Николаевич медленно поднялся со своего кресла и не торопясь вышел из-за стола. Также короткими шагами медленно стал похаживать по небольшой комнате. Сделать пять – шесть шагов и обратно. В левой руке он держал только что исписанный лист бумаги, а правой – время от времени, жестикулировал не всем понятными знаками. Часто останавливался посреди комнаты и шепотом по несколько раз повторял один и те же слова.
Дом хозяина – деревянный, обшитый досками, под шатровой крышей, покрашен в зеленый цвет. Хотя он небольшого размера, но владелец все же сумел определить в нем место для творческой работы. Комната находилась при входе справа. Важное место в углу занимал рояль, постоянно с открытой клавиатурой. На старомодном письменном столе лежали книги, тетради с нотами, чистые листы бумаги и карандаши. На специально устроенном месте лежала скрипка со смычком.
Тихо отворилась дверь и также бесшумно вошла Александра Васильевна – супруга композитора.
- Анатолий, - обратилась она. К тебе пришел молодой человек и имеет важный разговор.
- Где он? На улице? В такую метель? Пригласи его, пусть зайдет. «Наверное, очень важное дело, - мелькнуло в голове Анатолия Николаевича. – Пурга, ненастье», - и присел на табуретку возле круглой формы печи, обшитой листовым железом.
В избу вошел действительно молодой человек. Поздоровался. Вежливо попросил разрешения снять фуфайку. Александра Васильевна вынесла из другой комнаты такую же простую табуретку, на которой сидел хозяин дома, и предложила прихожему присесть.
- Я, Анатолий Николаевич, к Вам, по одному вопросу. Прошу извинения, - первым начал незнакомец.
- Вижу, не по простому делу, - композитор поднялся со стула и устроился в свое кресло.
Парню предложил пересесть поближе к столу.
Гостя звали Алексеем. Любопытным оказался молодой человек. «Как-то получилось так, вместо того, чтобы сразу объяснить причину своего прихода, я стал рассматривать обстановку его комнаты» - рассказывал позже своим товарищам будущий скрипач Алексей Богданов.
На стене увидел красиво оформленный небольшой стенд. Алексей понял, что он посвящен 75-летию хозяина, композитора Анатолия Тогаева, с которым он сейчас сидел рядом. Много места занимают фотографии.
Композитор заметил любопытство парня, не стал ему мешать. Алексей не только бегло интересовался со снимками, но и успевал читать тексты под ними. Вот одно большое фото. Это – хор деревни Малое Маклашкино, которым руководил Анатолий Николаевич целых двадцать лет. Это коллектив на республиканской олимпиаде в 1935 году занял первое место, а позже свое мастерство показывал в Москве.
В центре стенда Алексей увидел фотографию М. Пятницкого, о жизни и деятельности которого он уже знал. Сидящий за столом композитор не торопил человека, наблюдал за ним, как тот долго задерживался на фотокарточке Пятницкого. Почувствовав это, он увлеченно стал рассказывать об обстоятельствах своей встречи с народным артистом Митрофаном Ефимовичем Пятницким.
- В 1925 году, - говорил он, - будучи в творческой командировке в Москве, я разыскал адрес Пятницкого и явился к нему на квартиру. Долго сидели вместе, много говорили о музыке и песне. Прощаясь со мной, - продолжал рассказчик, Митрофан Ефимович крепко обнял меня и сказал, что песню надо любить как самого себя, она незаменимая спутница в нашей жизни.
«Прошло время и меру знать», - подумал Алексей. – С чего начать? Как осмелился высказать свою просьбу? Поймет ли композитор, пойдет ли на встречу?»
Парень пошел в «обход». Он начал с того, как на днях побывал в Чебоксарском музыкальном училище.
- В длинном коридоре встретил пожилого дядю, - начал Алексей и рассказал все по порядку. – Остановил его и спросил, нельзя ли узнать, где находится директор. «Могу показать», - ответил седовласый. – Директор стоит перед вами. Спрашивайте, я отвечу на Ваш вопрос прямо здесь».
Когда он узнал, откуда я и зачем приехал, пригласил меня в свой кабинет, очень внимательно выслушал. «Вы, - сказал он в заключение, - уже и не молодой. Вам целых двадцать семь. В таком возрасте инструментом, как скрипка, не так просто овладеть, даже почти невозможно. Хочу посоветовать Вам взяться за другой инструмент».
Я стоял на своем. Директор тоже не хотел отступать. Наконец он сказал:
- Дорогой Алеша. Вы опоздали почти на 20 лет. Мы на учебу принимаем детей семи – восьми лет или десятилетних. Не огорчайтесь. Может еще не все потеряно. На прощание сказал следующее: «В Мариинском Посаде живет известный скрипач, член Союза композиторов СССР, Заслуженный деятель искусств Чувашии Анатолий Николаевич Тогаев. Попробуйте встретиться с ним».
Композитор не перебивал Алексея. Выслушал до конца.
- Директор училища – мой знакомый, - произнес он тихим голосом и не торопясь, раскрыл толстую книгу с нотами. – Он, верно определил, что не все еще потеряно. Попробуем, Леша. Может и осилим. Человек способен добиться того, чего он задумал. Вот, посмотрите на эти загадочные фигурки. Они тоже, как в любой книжке. Придется вам потрудиться, научиться их читать, по ним создавать песни.
- Постараюсь. Выучу. Я этого хочу, - выпалил Алексей. – Лишь бы Вы, Анатолий Николаевич, не прогнали меня.
С этого дня начались регулярные посещения квартиры учителя. Анатолий Николаевич назначал часы и дни занятий. Ученик аккуратно выполнял все задания. Начальник пристани отпускал его с работы на час раньше. Он одобрял начинание и желание учиться музыке своего подчиненного. Сам матрос Богданов был дисциплинированным работником.
Этот день, 1 февраля 1957 года, Алексей Богданов считает самым счастливым. Тогда он стал учеником известного скрипача. С того времени не расставался со своим любимым инструментом.
Ps. Алесей Иванович долгое время был активным участником художественной самодеятельности завода «Прммеханизация», районного Дома культуры.
«…Алексей Богданов рассказывает, что у композитора всегда были ученики. От него никто и никогда не слышал слова «я занят», а кто учился, тот уже не мог не участвовать в его концертной программе.
«Примерно через 10 или 12 лет после первой встречи с Тогаевым, - вспоминает сейчас Алексей, - у него собрались бывшие ученики – скрипачи. Эта сценка – незабываемая. Тихо плывет мелодия русской народной песни. Изумительно красиво звучит музыка Глинки, Шуберта, Чайковского, Даргомыжского. Это для меня было настоящим событием. Я смотрел на композитора и радовался, как он был доволен, восхищен игрой этих парней, которые превосходно исполняли классические вещи…».