3. О творчестве Р.Ф.Терюкаловой

 Живописные композиции Раисы Терюкаловой притягивали к себе, подкупая своей нетрадиционностью – рядом с привычной «академической» живописью выглядели почти одинокими по стилю и несколько «бунтарскими» по духу. В них был очевиден и скрытый драматизм содержания, продиктованный личными переживаниями молодой художницы. Изредка появлялись на выставках и ее гобелены – всегда глубоко лиричные, отмеченные высоким профессионализмом и тонким пониманием этого вида искусства. И по тематике, и по колориту прослеживалась их тесная связь с Чувашией, с ее природой, с образами ее трудолюбивых женщин и девушек.

Ее тяга к искусству от отца – человека от природы смекалистого и разносторонне одаренного. Где бы не приходилось работать Фоме Андреевичу Терюкалову – в Кувакино, Сурском Майдане, Бичурино или а Мариинском Посаде, он везде слыл непревзойденным механиком, был прекрасным плотником-строителем и столяром-мебельщиком. Со всеми названными чувашскими населенными пунктами, так или иначе, связана и ее жизнь: родилась в первом, в следующем начала познавать окружающий мир, в третьем пошла в школу, а в последнем получила аттестат зрелости.

В 1956 году Раиса Терюкалова поехала в Чебоксары с целью поступить в художественное училище. Получив диплом учителя рисования и черчения в 1961 году, Раиса Терюкалова решила продолжить свое художественное образование и тогда же поступила в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище (ЛВХПУ) имени В.И.Мухиной на факультет «интерьер и оборудование» по специальности «художник по мебельно-декоративным тканям». Училась ровно по всем предметам, но все же предпочтение отдавала живописи и композиции.

После «мухинки», так ласково называют ЛВХПУ его питомцы, Раиса Терюкалова три года работала на Чебоксарском хлопчатобумажном комбинате (ЧХБК), куда приехала по направлению. Затем более 3-х лет проработала в Художественном фонде и вновь вернулась на комбинат, где в течении семи лет руководила работой художественной мастерской ткацкой фабрики №3. За это время мастерская окрепла и в каждом художнике началось проявление своего авторского лица.

В эти же годы продолжалась творческая деятельность – разработка эскизов гобеленов и батиков, выполнение живописных натюрмортов и портретов, а иногда и композиций. Но удовлетворения от творческой работы не было. В первые годы после Ленинграда ей казалось, что она, как специалист в области прикладного искусства, может сказать что-то свое, неповторимое. А это «свое» с годами куда-то уходило, отдалялось, заслонялось производством… И после мучительных раздумий, отработав на ЧХБК долгие годы, она переходит в Чувашский творческо-производственный комбинат Художественного фонда РСФСР, переходит с единственной мыслью – больше заняться творчеством.

«Мне всегда хотелось заниматься портретом, мне казалось – это мое. Человек – самое интересное для меня», - откровенно признается Раиса Фоминична.

Когда видишь ее портреты, отличающиеся тонким чутьем и восприятием человека через цвет, веришь этим словам. Одновременно удивляешься какому-то духовному родству всех персонажей – их живописной поэтизации, возвышенной сосредоточенности, хотя ни композиционным, ни колористическим строем работы не повторяются.

Привлекательны и графические портреты (акварель, карандаш, уголь, сангина), где упор в основном делается на выразительную пластическую линию, как на главное изобразительное средство.

В последних полотнах наблюдается некоторый отход от живописной манеры первых лет творчества – на смену повышенной декоративности, силе выразительности цвета и неудержимой энергии мазка – приходит большая живописно-пластическая гармония. Короче говоря, ранний живописный экспромт перерастает в полотна более масштабного звучания, что наглядно свидетельствует о динамике творческого роста автора.

Многолик предметный мир в натюрмортах художницы: садовые и полевые цветы, фрукты, овощи, рыба, домашняя утварь и произведения народного прикладного искусства. Разнопланов ее натюрморт и по тематике. К 20-летию полета Ю.А.Гагарина в космос было написано торжественное и многозначительное по своему звучанию полотно «Апрель 1961 года» (1981). Бесхитростный и очень теплый по содержанию натюрморт «Крестьянский» (1983) возвращает нас к нашим истокам и корням и языком символов напоминает нам о первооснове всей человеческой жизни – труде.

Программными выглядят произведения «Сурпан» и «Моя Чувашия» (1985-1986), посвященные родной республике и воспевающие богатое наследие чувашского народа в прикладном искусстве.